Ты солнце мое, я ветер твой.

[farawaywaiting]

давно хотел выложить здесь этот фик. он волшебный...и как раз под Новый Год)

Название: Ты солнце мое, я ветер твой
Автор: fandom Moomins 2013
Бета: fandom Moomins 2013
Размер: макси, 29 тыс. слов
Пейринг: Муми-тролль/Снусмумрик
Категория: слэш
Жанр: юмор, флафф, чуточку ангста
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: А что ты сделаешь, если твой любимый забудет все, что вас связывало? Снусмумрику пришлось справляться с последствиями заклинания Волшебника, которое тот навел на Муми-тролля.
По сути, продолжение к «Шляпе волшебника», но автор постарался сделать максимально доступно и понятно для тех, кто не знает канона (или забыл его :З).
Предупреждение: Hhjj (happy happy joy joy - о радость, о счастье!) - фанфики, в которых герои без особых трудностей решают проблемы, а финал обязательно счастливый.
Фик с Фандомной Битвы 2013 года.

«Волшебник вздохнул, посидел немного, задумчивый и удрученный, а потом сказал:
— Пусть празднество идет своим чередом! А я вам немного поколдую. Каждому свой фокус! Пожалуйста, задумывайте! Члены Муми- семейства первые!
— Это должны быть вещи, которые видно, или мысли? — чуть помедлив, спросила Муми-мама. — Вы понимаете, что я хочу сказать?
— О да, — ответил Волшебник. — С вещами, конечно, проще, но и мысли тоже можно.
— Тогда мне очень хочется, чтобы Муми-тролль больше не тосковал по Снусмумрику, — сказала Муми-мама.
Волшебник взмахнул плащом, и печаль вмиг покинула сердце Муми-тролля. Тоска сменилась ожиданием, а ведь ожидать куда легче».
© «Шляпа волшебника» Туве Янссон

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

короткая, в которой рассказывается о том, как
Снифф, Фрёкен Снорк и Снорк разбудили Муми-тролля, как
последний нашел в своем тайнике странные вещи и почувствовал,
что с ним произошли изменения

Далеко-далеко на севере есть прекрасная долина, которую называют Муми-Долом. В ней растут чудесные цветы с нежными, как шелк, лепестками, на деревьях зреют сочные фрукты, а в реке, вмещавшей в себя множество ручейков и потоков, водится много рыбы. Посреди зеленого луга стоит небольшой аккуратненький домик, замечательный во всем отношении, принадлежащий муми-троллям. Он напоминает печь и выкрашен голубой краской. Калитку и изящный невысокий забор украшает затейливая резьба, ухоженные клумбы пестреют яркими цветами, радуя глаз. Из трубы вьется столб дыма, а двери всегда распахнуты настежь, потому что Муми-семейство славится дружелюбием и гостеприимством. На кухне среди кастрюль и поварешек царствует Мама. Папа, уважаемый всеми тролль, пишет мемуары и мастерит разные поделки. Их сын, Муми-тролль, любит приключения и все, что с ними связано. Старые друзья обожают проводить свободное время в компании Муми-семейства, а зверюшки, незнакомые лично с муми-троллями, знают, что каждого гостя в их доме ожидает стакан подогретого смородинового сока, уютное место для отдыха и забота со стороны всех домочадцев.

Это самая счастливая семья на свете.

***

Солнце приятно грело спинку и гладило мордочку лучами, теплый ветерок подслушивал шепот волн, воздух, упругий и наполненный ароматом цветов с берегов и запахом соли, заставлял сердце биться чаще от радости. Муми-тролль сидел на утесе и любовался прекрасной картиной: огненная полоска заката сменялась жидким янтарем, а бирюзово-зеленоватое море оставалось спокойным. Чья-то знакомая фигура скрывалась в барашках волн, таилась в тени деревьев, пряталась за неподвижными, словно бы привязанными ниточками облаками...

Умиротворение нарушили жизнерадостные голоса:

— ... забавно! Не припомню, чтобы Муми-тролль нежился под одеялом, когда даже Снифф уже неделю как проснулся, — бархатный голосок струился золотыми нитями в сон Муми-тролля, наполнял его до краев солнечными зайчиками, отраженными от овального зеркальца, и чем-то приятным, густым, шелковым.

— Вполне вероятно, что он опять не спал зимой, вот и наверстывает сейчас. Ведь уже не раз были подобные инциденты, а мои исследования показывают, что любым троллям необходим целебный и восстанавливающий сон хотя бы по месяцу в год, — второй голос был более грубым, высушенным, как корни растений, хранившиеся в домашней кладовой. Как ни пытался Муми-тролль удержать границы придуманного идеального мира, тот постепенно тускнел, сворачивался в комок, и через миг закатное солнце и море поглотилось белым заревом. — Возможно, нам стоит провести собрание, разбудить его или нет, ведь в Долину уже пришла весна, и он так много всего упускает.

— Если мы это сделаем, Муми-мама рассердится и не даст нам сладкого на обед, — захныкал кто-то третий, окончательно разрушая своим тоном иллюзорную колыбель сна, в которой устроился Муми-тролль. Он со вкусом потянулся и окончательно проснулся.

— Мама никогда не сердится. И вы меня уже разбудили.

Окружающий мир вновь приобретал очертанья, и сквозь белое зарево проступили любопытные мордочки друзей Муми-тролля. Снифф приветливо махнул из стороны в сторону хвостом, сжимая под мышкой свою любимую игрушку. Снорки, брат и сестра, очень похожие на муми-троллей, но обладавшие способностью менять цвет в зависимости от настроения, расплылись в одинаковых улыбках. Снорк, правда, все равно вел себя сдержаннее сестры: он поправил очки и сухо кивнул в знак приветствия. Фрёкен Снорк смущенно спрятала за спину щетку для волос и зеркальце: она любила расчесывать свою густую, длинную, золотистую челку, чем и занималась перед тем, как Муми-тролль подал голос.

— Первое апреля было уже неделю назад, но Снусмумрик еще не появился, не переживай. Наверное, он не пришел потому, что ты еще не проснулся. Муми-мама готовит сладкий пирог. Муми-папа выстругивает ложки. Ондатр окончательно переселился в грот и сказал, что ты имеешь право спать столько, сколько захочешь. Малышка Мю просила передать, что если бы ты сегодня не встал, завтра она вылила бы на тебя ведро с ледяной водой, — любезно сообщил Снорк, снова поправляя очки. Видимо, они были великоваты и постоянно сползали. — Хочу заметить, что тебе все-таки повезло, что мы тебя разбудили до того, как Мю приступила к исполнению задуманного.

С этим трудно было не согласиться.

Муми-тролль представил, как мюмла с хитрющей улыбкой возилась бы с ведром, затаскивая его на второй этаж, как гремел бы нерастаявший лед, как она бы карабкалась на стул или вставала на цыпочки, и улыбнулся. Вообще-то бодрящий душ с утра тоже неплох, особенно когда его устраивают ради тебя, преодолевая большие трудности.

Зеленая весенняя шляпка с цветком, что обожала носить Фрёкен Снорк, игрушка-собачка с пуговками вместо глаз, любимая Сниффом, блокнот и карандаш, с которыми Снорк не расставался — все-таки Муми-тролль соскучился по друзьям.

— Как же я рада твоему пробуждению! — Фрёкен Снорк, словно бы поняв, о чем подумал Муми-тролль, тут же засуетилась. Золотой ножной браслет на ее лапке весело забренчал.

— Тебе снилось что-то фантастически интересное, раз ты не хотел прерывать зимнюю спячку? — встрял Снифф, его глаза искрились любопытством. — Наверное, драгоценные камни размером с кулак, да?

— Нет, — рассеянно отозвался Муми-тролль. Рассказывать свой сон можно не каждому, только друзьям или родственникам, но иногда им не хочется делиться, а хочется оставить своим, сокровенным.

— Кофе и черничный пирог готовы, — донесся из кухни звонкий голос Муми-мамы, и все встрепенулись. Почему-то мама не ударила в гонг, который всегда использовала как сигнал, что пора обедать или ужинать. Возможно, чтобы не мешать досыпать Муми-троллю?..

— Идите, я сейчас приду, — махнул лапой Муми-тролль, и друзья с радостными выкриками побежали кушать лакомство, приготовленной Муми-мамой.

Муми-тролль же попытался понять, что за ощущение царапало изнутри: словно он то ли влез в чужую шкурку, то ли лишился важной части тела. В животе урчало, но любой бы проголодался, почуяв аромат свежей выпечки, да и не в этом дело. А в чем — он никак не мог сообразить.

Комната после долгого сна выглядела незнакомой, и Муми-тролль брал в лапы ту или иную вещь, рассматривая ее, будто бы в первый раз. Он спустился в гостиную, погладил дубовый комод и, задрав мордочку, взглянул на люстру, которую мама очень любила. Главные фамильные драгоценности: серебряный поднос и трамвайчик из пенки на коралловой подставке — находились на самом почетном месте — над камином. Со шкафа доносились подозрительные шорохи, словно на нем кто-то возился и причмокивал во сне, а тиканье настенных часов размеренно отмечало прожитые минуты. Муми-тролль подошел к зеркалу и дотронулся до своего отражения.

В ноябре все муми-тролли впадали в спячку, чтобы переждать ненавистные холода, съев перед этим по тарелке с хвойными иголками. Обычно каждую весну Муми-семейство обнаруживало, что в зимний период у них дома кто-то гостил, так как мебель была передвинута, а в кладовке на полках оставались только пустые банки из-под варенья. Раньше всех просыпался именно Муми-тролль и бежал на мост — ждать прихода Снусмумрика, который возвращался в Долину, когда зима покидала свои владения, обещая вернуться через год.

Муми-тролль подумал о своем лучшем друге: в зеленом одеянии, в старой потрепанной шляпе, с вечной губной гармошкой, на которой он наигрывал великое множество разнообразных мелодий на все случаи жизни. Снусмумрик, порой хмурый, пугающий своей угрюмостью робких зверюшек, порой столь заразительно смеявшийся, что нельзя было не улыбнуться, был изменчивый и неуловимый, и свободный, как ветер. Но вдруг, размышляя о Мумрике, Муми-тролль испугался: что-то было не так! Он погладил свою бархатную мордочку, провел кончиком хвоста по спине и даже подпрыгнул, чтобы быть уверенным, что легко владеет собственным телом. Ушки на месте, четыре лапы и хвост — ничего не изменилось, каким он был перед тем, как погрузиться в сон, таким и стоял теперь перед зеркалом. Но откуда-то возникала уверенность, что до спячки все было по-другому.

Муми-тролль вспомнил летние события: как на берегу моря они нашли шляпу Волшебника, которая преобразовывала любой предмет, что в нее положат, в совершенно иной. Яичная скорлупа превратилась в управляемые и мягчайшие, как вата, облака, плотвички, заплывшие в реке в магический головной убор, обернулись птичками и переругивались, а сам Муми-тролль, играя в прятки и укрывшись под шляпой, стал настоящим стращилищем с глазами-блюдцами и ногами-соломинками.

Он вспомнил, как на острове хатифнаттов Хемуль чуть не сгорел, так как забрал барометр у этих странных, наэлектризованных созданий, которые всегда плыли к горизонту на своих юрких лодочках. Позже в Муми-Дол пожаловали Вифсла и Тофсла с черным чемоданом, хранившим огромный рубин, и страшная Морра пыталась забрать его. А через некоторое время появился красноглазый Волшебник верхом на величественной пантере, который искал Короля Рубинов и на Луне, и на Солнце, а обнаружил его в Долине муми-троллей. Вспомнил, как в награду за находку самого прекрасного и великого из драгоценных камней Волшебник предложил выполнить любое желание...

Муми-тролль вышел из дома никем не замеченным, так как семейство шумело вилками и ложками на кухне. От вида яркого, уже покрытого свежей краской моста затрепетало в груди. Муми-тролль покидал камешки в воду, умудрившись сделать четыре лепешки, погрелся, взгромоздившись на перила. Река журчала, воздух звенел от свежести, а Муми-дом тянулся к небу лепестком красной крыши, словно бы одним из цветов, росших в саду. Запах сирени, древесины с выступившими капельками смолы, свежевскопанной земли — весна приносила с собой тысячу ароматов.

Сон Муми-тролля — практически точное отражение реальности. Ах, как славно жить в Долине, где можно плясать от радости на морском побережье или собирать почтовые марки, не заботясь о чужом мнении, или удить рыбу. Каждая весна знаменуют новую пору в жизни, и сколько обновлений, сколько новых знакомств, сколько ожиданий лучшего связано с ней. Прекрасная пора!..

Долина не изменилась: филифьонки по-прежнему спешили по делам в одинаковых колпаках с кисточками, хемули всех поучали и хвастались друг перед другом коллекциями, кнютты мерзли и робели, мюмлы проводили свободное время в свое удовольствие. Муми-тролль вежливо здоровался со знакомыми и соседями, которые встречались ему на пути, но по большей части сознательно ускорял шаг, когда проходил мимо домов, так что приветствия доносились ему уже в спину. Впрочем, это не мешало Муми-троллю подметить, что у некоторых соседей были ярко выкрашены рамы в домах, кто-то устроил грандиозную стирку, а где-то выросли новые постройки.

Разумеется, надо было проверить и тайники, которых у Муми-тролля по всей долине было великое множество: мало ли, что произошло за целую зиму? Впрочем, опасения были напрасными, все богатства оказались на месте, и даже — Муми-тролль был готов поклясться своим хвостом! — в дупле старого дерева появились новые. По крайней мере, ему точно не принадлежал пакетик, в котором были спрятаны твердые мармеладки, браслет из скорлупок ореха, колода карт и свисток. Плюс ко всему Муми-тролль с восторгом обнаружил среди шишек, мха и хвойных иголок записку: «ПРЕВЕТ. КАК ТИБЯ ЗОВУТ? ЧЕРЕЗ ТВОИ ЦВЕТНЫЕ СТЕКЛЫШКИ МИР КАЖЕТСЯ СПЛАШНЫМ КАРНАВАЛОМ, СПАСИБО. НАДЕЮСЬ ТЫ НЕ ЗЛИШЬСЯ, ЧТО Я ИХ БРАЛ». Видимо, зимой какой-то зверек также использовал дупло как особое место для хранения дорогих для него предметов. И до того удивился, когда заметил припрятанные Муми-троллем сокровища, что решил познакомиться. Муми-тролль порылся в дупле и нашел огрызок карандаша. Высунув язык от усердия, на обратной стороне пергамента он написал: «Я МУМИ-ТРОЛЛЬ. НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, ЭТИ СТЕКЛЫШКИ ТЕПЕРЬ ТВОИ. ПОЛЬЗУЙСЯ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ. А КТО ТЫ?» Надо обязательно до следующего ноября придумать какой-нибудь сюрприз для этого зверька — ему наверняка будет приятно вместе с запиской получить и подарок.

Муми-тролль вспомнил о своем Самом Главном Тайнике: круглом гроте, образованном листьями жасмина далеко-далеко от Муми-дома. Ему вдруг показалось очень важным сходить туда, и он чуть-чуть сердился на себя, что не проверил его в первую очередь. К сожалению, в этом тайнике не было неожиданностей, но когда Муми-тролль увидел красивую брошку и засушенный широкий лист, непонятная тоска с новой силой вгрызлась ему в сердце: острое чувство потери, как впившийся в лапу гвоздь, мешал, сводил с ума и не давал сосредоточиться. Муми-тролль уселся на нагретую за день землю и стал рассматривать добычу. На секунду ему показалось, что раньше эти безделушки для него были очень важны, но потом тревожное чувство прошло: в самом деле, как можно забыть о том, что играет какую-то важную роль в жизни?

Брошка была довольно симпатичной, округлой и прозрачно-светлой, словно бы напитавшейся светом. И еще — до странности теплой, она быстро нагрелась, и держать ее в лапах было сплошное удовольствие. Эту брошь, насколько помнил Муми-тролль, давным-давно подарил ему Снусмумрик, и с тех пор она лежала в тайном хранилище. Вторая вещичка на деле оказалась совершенно обычной. Что может быть интересного в засушенном листе, пусть на нем и вырезана была загадочная надпись: «М.Т. Л. С.»? Муми-тролль помнил, что сам выцарапывал ее, помнил гвоздик, которым он это делал, и почему-то плеск воды, но что эти четыре буквы означали? И почему воспоминание о том солнечном весеннем деньке в его памяти осталось словно бы полустертым, без нескольких фрагментов в мозаике, из-за которых невозможно было восстановить целостную картину. Может, шифр переводился как «Марципановый торт лучше суфле» или как «Морра тоже любит солнце», а может — «Мю талантливо ловит снежинки», но такие расшифровки были совершенно неправдоподобны. Так и не докопавшись до истины, Муми-тролль спрятал лист обратно под камень, а вот брошку взял с собой: Фрёкен Снорк порадуется, если ей ее подарить. Снусмумрик не обидится, в конце концов, украшение должно украшать кого-либо, а не валяться без дела.

Домой Муми-тролль вернулся быстро, встретив по дороге малышку Мю, крошечную мюмлу, что могла оседлать даже ветер. Она, зевающая и взъерошенная, шагала по каменной дорожке в саду.

— Засоням теплый привет, как рассвет! — прокричала Мю, посмеялась над невольной рифмой и умчалась, подпрыгивая как мячик, по своим важным делам.

На крыльце сидел Муми-папа в своем черном цилиндре и читал свежую газету: судя по первой полосе, Ёжик выдвигал сенсационные предположения, почему в этом году Снусмумрик настолько задержался.

— Папа, привет!

Муми-папа взглянул на него поверх газеты и поднял повыше, в знак приветствия, стакан с компотом. Хвост он привычно спрятал в карман халата.

— Привет, сын. С весной!

— И тебя, — ответил Муми-тролль и пошел на кухню. Муми-мама в своем любимом красно-белом фартуке плавно передвигалась по зигзагу: от стола к печке, от печки к подоконнику, от подоконника к буфету, от буфета вновь к подоконнику и так далее.

— Эта неугомонная троица все-таки тебя разбудила! — Мама поставила перед Муми-троллем тарелку с черничным пирогом и стакан гоголя-моголя, а рядом с посудой пристроила берестяной кораблик. — Ты исследовал долину? Снифф, Снорк и Фрёкен Снорк как раз ушли тебя искать.

— Ага, — Муми-тролль вяло погрыз корочку вкусного пирога. Есть хотелось, но он не мог, слишком его тревожили непривычные мысли. — Мама, мне кажется, что со мной что-то не так.

— Что именно? — рассеянно отозвалась Муми-мама, вымешивая тесто для какого-то блюда на ужин. Муми-тролль поднялся из-за стола, подошел к маме и уткнулся ей в плечо.

— Я другой, и меня это пугает.

— Ты взрослеешь, солнышко, — мягко заметила Муми-мама и поцеловала Муми-тролля в затылок. — Каждый проходил через это.

— И даже Снифф?

— Нет, Снифф еще маленький, у него чуть позже наступит этот этап в жизни. А вот Снорк повзрослел. И Снусмумрик тоже, пару весен назад.

— Мне не нравится это твое взросление, — буркнул Муми-тролль. — От него я чувствую себя потерянным.

Потерянный. Да, это было подходящее слово.

— Охохонюшки. Золотко, просто помни, что не один, и мы всегда тебя поддержим, хорошо? А сейчас, быть может, попробуем пудинг, как думаешь? Он только что испекся и остывает на подоконнике, поэтому тебе достанется первый, самый вкусный кусочек. Хочешь?

— Конечно.

Муми-мама обняла сына крепче и ласково потерлась о его мордочку, и Муми-тролль почувствовал, как ему стало чуть легче. Подумать только, какие чудеса творит обыкновенная забота, проявленная в нужную минуту — до самого вечера он был в хорошем настроении и искренне пожелал всем спокойной ночи, когда домочадцы разбрелись по собственным комнатам.

Только вот ему самому не спалось. Муми-тролль ворочался с боку на бок: сна не было ни в одном глазу, наверное, потому, что этой весной он проснулся позже всех и успел отдохнуть на несколько ночей вперед. Сначала Муми-тролль слушал, как по стеклу дождик отбивал особый ритм, потом накрылся одеялом с головой, создавая тем самым абсолютную темноту вокруг себя. Вскоре ему стало жарко и душно, и он перевернулся на животик и сложил мордочку на лапки. По спинке кровати ползла какая-то вытянутая черная мелюзга, кажется, это было надпись «утрата». «Утрата» и еще девять тысяч девятьсот девяносто девять слов ожили, когда толстенный словарь иностранных слов оказался в шляпе Волшебника, и, по всей видимости, чары до сих пор не выдохлись, хотя прошло уже столько времени. У буквы «т» края были покусаны, а «у» потеряла плавность в завитушке — может, какой-то злобный муравей позавидовал красоте «утраты» и напал на нее?

Прошел час, и у Муми-тролля появилась идея усыпить себя считалкой: перед его мысленным взором изящно протанцевала уже тридцать шестая Фрёкен Снорк, как две капли воды похожая на оригинал, когда ему надоело это занятие. В конце концов, промаявшись еще достаточно долго, Муми-тролль сбросил с себя одеяло и вскочил с кровати. Ночная прохлада, запах дождя, барабанная дробь капель по крыше и обещание тайны манили из дома, молодой месяц заглядывал в окно, словно бы только и ждал появления Муми-тролля, чтобы провести по лунной тропинке навстречу приключениям. Муми-тролль сел на подоконник и загадал, глядя на луну: пусть он, наконец, поймет, отчего собственная мордочка весь день казалась ему чужой. Ему не нравилась меланхолия, когда хотелось только бродить в одиночестве, задумчиво разглядывать серую завесу дождя (дождь обязателен, потому что грустить при солнечных деньках очень трудно!) и сворачиваться комочком. Три секунды ничего не происходило, а потом Муми-тролля ошпарило пониманием.

У него внутри — пустота! Будто в нем было палящее солнце, которое помогало держаться в холодные дождливые вечера, а теперь оно исчезло, и осталась только память о его существовании. И каким-то образом солнце было завязано на Снусмумрике, потому что там, где у Муми-тролля раньше хранилась его признательность, его преданность и верность, его любовь к Снусмумрику, теперь было безразличие. Но разве бывает такое в жизни? Чтобы после долгой дружбы даже не то чтобы разочароваться, а потерять интерес к кому-то, стать равнодушным? Должна же остаться хотя бы вина за измену, ведь Снусмумрик-то думал, что Муми-тролль по-прежнему его лучший друг.

Муми-тролль огорченно прижался к стеклу. Неужели это все — взросление? Оказывается, оно означает не только свободный доступ в погреб к бочонкам пальмового вина или решение, когда в конце лета зажигать керосиновую лампу на веранде, не только множество пережитых приключений, из которых могли получиться преотличные мемуары, или знание всевозможных рецептов, не только право не спать после двенадцати и давать поручения всем домочадцам. Для Муми-тролля стало неожиданностью, что взросление сопровождается кризисами, сомнениями, тягостными размышлениями по поводу самого себя, бесконечными вопросами, на которые не всегда находятся ответы.

Если вдуматься, быть взрослым очень тяжело.